«Читаем в журналах»

/рекомендательный список литературы/

Уважаемые пользователи!

Предлагаем вашему вниманию рекомендательный список произведений из литературно-художественных журналов: «Новый мир», «Октябрь», «Иностранная литература», «Нева» и т.д., вышедших в 2012 г. Произведения представлены современными, интересными авторами, которые уже были отмечены всевозможными премиями, такими как «Русский буккер», «Дебют», «Премия «Нового мира» и т.д. Надеемся, что рекомендательный список литературы привлечет внимание широкого круга читателей и будет интересен пользователям разного возраста.

Наталия Костюченко.

Предательство: Повесть //Наш современник. - 2012. - № 3. 

Автором повести является смелая, искренняя и талантливая белорусская писательница Наталия Костюченко. Произведение рассказывает о поисках главной героиней, Натальей, личного счастья. Судьба сводит её с тремя мужчинами: Фёдором, которого она любит; Павлом, с которым неудачно женится; Володей, вторым мужем, с которым находит временное успокоение, пока не уходит и от него. 

Созданное ею произведение, как и вся наша жизнь, неожиданно и испытательно: кто я? Зачем я? Какой Я? Без сомнения, эти вопросы волнуют любого человека и заставляют сравнивать себя с другими, радоваться и огорчаться, обнаруживая в себе добро и зло.

Предисловием к повести писательница взяла слова Плутарха: «Предатели предают прежде всего себя самих..».

«Я хочу попробовать написать о любви, рассказать о любви. Хотя кульминацией истории, которую я расскажу, окажется предательство», — сообщает нам автор в начале произведения.

Искренность её подкупает читателя с первых страниц: «.. Но я глубоко верю, что, оставаясь наедине с собой, далеко не каждый гордится своим прожитым, что многие, терзаясь чувством вины или стыда, хотели бы переписать те или иные страницы жизни наново…»

Героиня вышла замуж без любви, по житейскому расчёту, под доводами родителей. Разве пара ей молоденькой и красивой, обеспеченной студентке-минчанке деревенский парень из неблагополучной семьи? Как тяжкое наказание за предательство обрушивается на главную героиню потеря нерождённого ребёнка и непонятная болезнь, превратившая её в тень.

Писательница назвала свою повесть «Предательство». Значит, именно эта тяжёлая тема волновала её больше всего. Что же за предательство свершается в данном произведении о любви? Нарушение верности? Измена? Классический треугольник? И да, и нет. То, о чём пишет Наталья Костюченко, гораздо сложнее. Она показывает читателю, как медленно и осторожно проскальзывает холодной змеёй в душу сначала стыд, потом страх, которые рождают в дальнейшем предательство..

«Перемелется — мука будет!» — говорит наш мудрый народ, подразумевая, что мельница жизни, на жернова которой сыплются человеческие ошибки и страдания, превратит их в пышную муку драгоценного опыта, омытого слезами покаяния. Чему научила жизнь Наташу? Как сложилась её судьба? Если вам интересно, прочтёте в повести.

Бусел Людмила Фёдоровна, библиотекарь.

Мораль повести в том, что ни один наш поступок по отношению к окружающим нас людям не остаётся безответным. Любое наше действие имеет свои последствия, иногда даже весьма отдалённые. Вспомнилась притча о дикобразах: мы, как дикобразы, чем ближе друг к другу приближаемся, тем больнее колем друг друга своими иглами.

Оксана Лебедева

Легко читаемый текст и минимум философских отклонений, увеличивает значимость произведения – автор экономит время читателей и, в достаточно коротких описаниях конкретных событий, выдает много информации.

Примечательно то, что эта повесть представляет интерес в первую очередь для мужчин, начиная с молодых. Женские откровения не часто услышишь.

Александр Новиков. Эталон предательства.

КОСТЮЧЕНКО Наталия Николаевна родилась в 1963 г. в д. Старая Иолча Брагинского района Гомельской области. Окончила Белорусский технологический инсти тут. Публиковалась в периодических изданиях Беларуси, России, Литвы. Автор ряда книг прозы. Член Союза писателей Беларуси, заместитель председателя Минского городского отделения Союза писателей Беларуси. Живёт в Минске.

Наталья Галкина.

Зеленая мартышка: Роман // Нева. - 2012. - № 5

"Книга открылась. В середине ее, в сердцевине, в страничной толще, в вырезанном гнезде покоился некий предмет, обернутый в мягкую бумагу... Потом Шарабан развернул бумагу. Шевеля губами, как два второгодника, прочитали они надпись на крышке: "Ее императорскому величеству Елисавете Петровне Самодержице всероссийской Государыне всемилостивейшей". Сдерживая дыхание, Шарабан перевернул табакерку. На донышке, изображавшем обманку-конверт, в середине красовалась обманка-печать цвета сургучного коралла с профильной женской головкой (высокая прическа? паричок?). Печать обведена была надписью: "Девица Лия де Бомон"... На внутренней стороне крышки увидели они портрет зеленой мартышки, грустного зверька с золотистыми сверкающими глазами. Лапкой держалась обезьянка за оконную раму, за окном перед деревьями, перед церковкой с колоколенкой по заснеженному пруду вез салазки мужичок-с-ноготок. На дне табакерки тем же ровным легким почерком старинной эпохи, что и на крышке, художник - по просьбе заказчицы - написал: "Споминай обо мне".

Роман «Зелёная мартышка» вовсе не прост. В нём несколько сюжетных линий. Первая: работники пункта приёма макулатуры перед тем, как сдать старые книги в переработку, просматривают их, отделяя ненужную макулатуру от книг, которые можно продать букинистам. По вечерам развлекаются тем, что вслух читают что-нибудь из старых книг, попавших к ним. Но однажды в одной из старых книг они находят антикварную вещицу, Вторая: два брата-близнеца всю жизнь собирают антиквариат, и в их коллекции немало ценных вещей. Но есть одна вещица, которая приглянулась двум «новым русским». И начинаются приключения…
Третья: 18-й век, правление Елизаветы Петровны. В моде балы с переодеваниями, на которых завязываются и развиваются романтические отношения. Тайные влюблённые дарят друг другу ценные подарки. Но далеко не все романы имеют счастливое окончание. Внучку известного петербургского колдуна Якова Брюса Сару Фермор угораздило влюбиться во французского шпиона Шевалье д Эона (о нём есть и у Пикуля в романе «Пером и шпагой» - очень таинственная и неоднозначная личность был этот Эон), преследующего при дворе свои, тайные цели. И начинаются приключения…

Наталья Всеволодовна Галкина родилась в г. Кирове. Окончила Высшее художественно-промышленное училище им. В. Мухиной. Пишет стихи, прозу, занимается переводами. Публикуется с 1970 года. Лауреат премии журнала "Нева". Член СП. Живет в Санкт-Петербурге.

Литературные премии:
Роман "Архипелаг Святого Петра" - финалист АБС-премии 2000 года.
Роман "Вилла Рено" - финалист премии Букер - Открытая Россия 2003 года.
Роман "Ночные любимцы" - номинант премии Странник 96 за лучшую фантастику в средней форме 1995 года.

Александр Снегирев.

Внутренний враг: Повесть // Новый мир. - 2012. - №5.

Повествование о молодом человеке, неожиданно получившем странное наследство в виде открывшейся ему собственной родословной, и примеряющем его на себе, то есть пытающегося понять и почувствовать, что в нем сегодняшнем, интеллигентном горожанине начала ХХI века, осталось внутри от чуждых для него советских (энкаведешных) предков. Эта повесть о любви и ненависти, о прощении и возмездии, о сострадании и понимании.

Возможно, кому-то повесть покажется излишне простой, вернее традиционной. Мы же хотим отметить хороший литературный язык, внимание к деталям, словом всё, что всегда было свойственно нашей литературе. Советуем прочитать.

Александр Снегирев  родился в 1980 году в Москве. Окончил Российский университет дружбы народов, получив звание магистра политологии. Учился там же в аспирантуре.

Автор нашумевшего романа "Как мы бомбили Америку", безупречный стиль и предельная откровенность которого поразила и молодую аудиторию, и Союз писателей Москвы. Путешествовал по Европе, Азии, Африке и Америке, работая мусорщиком, официантом, строительным рабочим и пр. Сейчас пишет книги, пытается работать в большом кино.

Печатался в журналах «Знамя», «Октябрь», «День и ночь».

Снегирев пытается работать "поверх барьеров” авангардизма, "чернухи”, лакировки, самолюбования, макабра, попсы и прочей мути. Что ему, большей частию, удается. Писать такие короткие реалистические (извините, критики, за выражение) рассказы трудно, но весело. Окружающая нас жизнь своим обилием сюжетов, безобразий и нежности тому вполне способствует. Я рад, что Александр это, кажется, тоже понимает", - Евгений Попов.

Награды:
2005 г. - лауреат премии "Дебют" в номинации "Малая проза";
2007 г. - премия "Венец";
2008 г. - премия "Эврика";
2009 г. -  роман "Нефтяная Венера" номинирован на премию "Большая книга", вышел в финал премии "Национальный бестселлер", номинирован на премию "Русский Букер";
2010г. - роман "Тщеславие" назван лучшей прозаической книгой года по версии  «НГ-Exlibris»

Ада Самарка.

Взрослые сказки// Октябрь. - 2012. - № 5

Твердую сказочную форму как только не подплавляли, не гнули наши прозаики. Достаточно вспомнить самые яркие образцы – "Московские сказки” А. Кабакова, в которых известные сюжеты получали вторую жизнь благодаря социально-политической сатире и эху гоголевской тоски, или "Убежище 3/9” А. Старобинец, где фольклор пошел на пищу триллеру, а сказочные персонажи переступили рамки игровой условности.
И все-таки даже в подобных экспериментальных скрещениях сказки с жизнью писатели не выключали первичную магическую энергию, позволяя читателю до поры до времени думать, что им все еще можно – попасть в сказку.
Литературный эксперимент Ады Самарки принес иной результат. Работая на популярном соединении постмодернизма и остросоциального реализма, сказки и бытописательства, она нащупала точку, в которой энергетика сказочного жанра стремится к нулю. И дала волю своему вполне реалистичному воображению. От сказки в этих небольших повестях остались лишь набросок готовящейся интриги, название да обещание, что все кончится хорошо.
Но вот откуда берется все остальное: партизан-защитник и загубленная немцами сестра – у Красной Шапочки, умиротворенное тридцатилетнее вдовство – у Мышки из Киева, напряженная душевная борьба – у родителей Мальчика-с-Пальчика? Самарка не достраивает сказку, а подробно воссоздает параллельное ей пространство – ничуть не менее удивительное оттого, что случаются в нем обычные вещи. 
В этом году Ада Самарка стала лауреатом Новой Пушкинской Премии "За новаторское развитие отечественных культурных традиций”.

Валерия Пустовая.

Автор:
Три моих сказки вышли в 5-м выпуске "Октября".
Пару слов о них. Так как-то совпало, что именно эта тройка - самые последние, которые я писала. И писала достаточно быстро (что на меня не похоже), писала в иных жизненных обстоятельствах - потому контраст с тем, что кто-то из читателей видел раньше - должен быть заметным. "Репка" - так вообще совместное детище с Димой и мне даже немного странно что этот экспромпт нашел свое место рядом с остальными сказками. Еще там остались несколько ляпов технических - вроде "монтажный" стол вместо какого-то там другого, но не-киношники на это вообще не обратят внимания:) Забавно получилось, что репку там не вытягивают, а наливают:)

О сказках Ады Самарки:
«Популярные сказки, адаптированные для современного взрослого чтения» - пример особого рода литературы, которая вроде и не литература вовсе — так пугающе концентрированна, сгущена в ней жизнь, что литература под ее нажимом лопается по швам, под скользящим (или дотошно-въедливым) глазом читателя вытекая незаметно и страшно, как кровь...

Скелет «Сказок...» - сами сказки. Вернее, все мировые сюжеты волшебных сказок. Колобок, Мальчик-с-пальчик, Дюймовочка, Красавица и Чудовище, Белоснежка и семь гномов, Красная Шапочка, Русалочка, Муха-Цокотуха, Стрекоза и муравей, Репка — вперемешку и европейские, и русские народные, и авторские сказки (тени Чуковского и Андерсена колышутся вдали, приветственно машут нам руками...). Неважно, кто и когда зафиксировал сказку. Сказка как отправной архетип для рождения уникального образа, сказка как благодатная почва, плодородная подкладка — всегда есть повод для того, чтобы ее переиначить, перетолковать, перетолмачить, переведя на язык сугубо взрослой — СТРАШНОЙ — жизни.

Елена Крюкова. Сказки Самарки

Ада Самарка - творческий псевдоним писательницы Ольги Панасьевой. Родилась и живет в Киеве. Окончила колледж в Англии. Работала заместителем директора типографии, переводчиком, дизайнером. Воспитывает четверых детей. Автор журналов "Новая юность”, "Октябрь”, "Новый берег”, а также трех книг прозы. Как и положено современному прозаику, она активный блогер, занимается йогой и немного рисует. Сочинять начала лет в 10, никогда не скрывала, что амбициозна. Новую Пушкинскую премию Самарка получила за сказки для взрослого чтения, написанные необычным языком. Сейчас писательница взялась за серьезную тему — о Второй мировой войне, оккупированной Украине и девочке Иле, которая родилась в тюрьме.

Пьер Мишон.

Император Запада: Роман  / пер. М. Аннинская // Иностранная литература. - 2012. - № 3.

«Император Запада» — третье по счету сочинение Мишона, и его можно расценить как самое загадочное, «трудное» и самое стилистически изысканное.

Действие происходит в 423 году нашего летоисчисления. Молодой римский военачальник Аэций, находящийся по долгу службы на острове Липари, встречает старика, про которого знает, что он незадолго до того, как готы захватили и разграбили Рим, был связан с предводителем этих племен Аларихом. Звали этого старика  Приск Аттал. Формально книга про него, но на самом деле главным героем является Аларих, легендарный воитель, в котором Аттал, как впоследствии и юный Аэций, мечтают найти отца, то есть сильную личность, на которую можно равняться. 

М. Аннинская. Из вступления к роману 

Отзывы читателей:

"Пьер Мишон, насколько я могу судить, довольно популярный во Франции писатель. А вот у нас его вообще не издавали, несмотря на то, что в России он бывал с лекциями. Причём вдвойне обидно, что пишет он и правда интересно.

Вот первая ласточка – микророман «Император Запада», опубликованный в журнале «Иностранная литература» в переводе Марии Аннинской. Это, практически, поэма в прозе о древнем Риме, местами стилизованная под античных поэтов. Очень сочный образный язык. Перевод не без огрехов: есть и орфографические ошибки, и явные опечатки, и обороты уровня «предстоял пред колоссом» встречаются, но я даже представить себе не могу, как сложно было переводить этот текст, так что переводчику огромная благодарность и пожелание отшлифовать материал как следует, если будет готовиться книжная публикация.

Это роман-размышление о величии и приземлённости, о людях, идущих по жизни, следуя непреодолимому желанию, источник которого им самим неизвестен, и ведущих за собой других. Об Отце, следующем Святому Духу, и дающем возможность Сыну сверкать его отражённым светом. Это одновременно и метафизическая, и совершенно злободневная история".

Из интервью с Пьером Мишоном:  

 — После моей первой книжки, «Мизерные жизни», я долгое время ничего не писал и даже боялся, что уже никогда ничего не смогу написать. Потом мне в руки попалась книга Гиббона «Упадок и крах Римской империи», и меня глубоко поразило, что автор рассказывает о жизни Аттала (какие-нибудь полстраницы на всю книгу, не больше). И я решил, что напишу про него. Мне трудно объяснить, почему я сделал такой выбор; может быть, меня привлекла эта пара: Аттал — Аларих, соотношение величайшей слабости и величайшей мощи. Или кажущаяся сила, которую приобретает изначально слабое существо, владеющее каким-нибудь искусством. Или, может, опасное влияние образа отца на человека, отца лишенного.

— А насколько эта история придумана? Насколько правдив образ Алариха?

— Я у Гиббона прочел немного, только те полстраницы, о которых сказал. Потом, чтобы почувствовать эпоху, прочитал еще несколько общих книг о поздней Римской империи. Больше ничего об этой эпохе я узнать не пытался, мне хотелось все остальное придумать, чтобы убедиться, что после «Мизерных жизней» я все еще способен писать (я вовсе не был уверен, что отдам «Императора» в печать). Что касается Алариха, то это скорее типаж, чем портрет: царь варваров, владыка степей, это вполне мог бы быть Аттила. Загадочная, всесильная фигура, явившаяся издалека, опасная и притягательная, Отец, воплощенный в вымышленном образе. Чуть позже я узнал, что существует поэма в прозе на немецком языке, написанная в XIX веке, которая рассказывает о его жизни и, в частности, о его похоронах на дне реки. Я ее, правда, не читал.

М. Аннинская. Из вступления к роману

     Пьер Мишон стал известен в 39 лет, когда издательство «Галлимар» опубликовало его первую книжку «Мизерные жизни», получившую литературную премию французского радио «Франс-кюльтюр» (1984). С тех пор, несмотря на жалобы, что сочинительство дается ему с трудом, Мишон не перестает издавать новые книги, а держатели премий как будто соревнуются между собой: кто присудит писателю очередную награду? Последней победительницей в этом состязании оказалась в 2009 году Французская академия, одарившая Пьера Мишона главной премией за роман «Одиннадцать». Кроме того, в последние годы стало модным устраивать коллоквиумы, посвященные живому классику, брать у него интервью, приглашать с выступлениями — благо он, несмотря на возраст, любит путешествовать и к тому же превосходно читает и комментирует поэмы Гюго (в молодости он был актером).

Сюжеты и жанры, с которыми Мишон вошел в литературу, вполне соответствуют современной традиции: он рассказывает историю своих предков (сюжет более чем распространенный в наши дни), говорит о «маленьких людях» (интерес, возрожденный, скорее всего, именно Мишоном и подхваченный целым рядом писателей), или же углубляется в древнюю историю (то же самое сделал в 1984 году, почти одновременно с Мишоном, Паскаль Киньяр). Но что-то есть в текстах Мишона такое, что обращает на себя особое внимание, заставляет читать и перечитывать.

«Изобретатель или приверженец типичных современных литературных жанров, таких как 'семейные хроники', 'вымышленные биографии', — читаем мы в материалах литературного коллоквиума в Сёризи, посвященного творчеству Мишона, за август 2009 года, — Пьер Мишон одновременно является продолжателем старинных традиций 'литературного портрета' и 'жизнеописания святых', уверенно создавая тексты, вписывающиеся в контекст дебатов, посвященных современной французской литературе. Его тексты, которые сам он называет 'прозаическими блоками', отличаются яркостью и лаконичностью стиля».

М. Анненская. Из вступления к роману

Мощицкий Игорь.

Иосиф и Федор  : Повесть // Нева. - 2012. - № 3.

  "...В институте появился Александр Моисеевич Володин в образе руководителя Литературного объединения (сокращенно ЛИТО). На первое занятие Володина набилась полная аудитория, немало для технического вуза. Александру Моисеевичу было тогда лет тридцать пять. Он был бодр, свеж и открыт для общения. Совсем недавно Товстоногов поставил его первую пьесу "Фабричная девчонка”...

Иногда Александр Моисеевич делился с нами своими творческими секретами. Он рассказал, как появилась на свет его "Фабричная девчонка” (или "Девчонка”, как он ее сам называл). Однажды в издание, где он когда-то работал, пришло письмо под заголовком: "Нам стыдно за подругу!”. В нем рассказывалось, какая хорошая дружба связывает девушек фабричного женского общежития, но одна паршивая овца все портит. Александра Моисеевича послали разбираться, и он мгновенно обнаружил, что никой дружбы в общежитии нет и коллектива тоже нет, но ему захотелось больше узнать про этих фабричных девчонок. Три месяца он ходил каждый день в одну из комнат общежития, как на работу, и к нему там привыкли, перестали замечать.

— Вы не представляете, что могут наговорить четыре женщины за три месяца. Мне хватило на две пьесы и еще осталось, — улыбался Александр Моисеевич.

Мы вспомнили этот его рассказ, когда Товстоногов поставил его следующую пьесу "Пять вечеров”. Оказалось, что в Технологический институт Александр Моисеевич приходил тоже не зря. Многие реплики его пьесы были нам знакомы до ее написания".

"Я никогда не жалел, что посещал ЛИТО при газете "Смена”, потому что там познакомился с Иосифом Бродским, Осей, как его тогда все звали.

Ему тогда еще не было девятнадцати лет. Бедно одетый, рыжий, не по возрасту серьезный мальчик, он охотно давал почитать свои стихи знакомым и незнакомым. К примеру, у меня подборка его стихов оказалась уже при третьем посещении редакции. Юный Бродский был открыт для общения, но не помню, чтобы он когда-нибудь смеялся или шутил. Видимо, особых причин для веселья у него не было. Его любимой темой разговора всегда оставалась поэзия, причем, не только его собственная, как у многих молодых поэтов. Было ли Бродскому чему учиться в этом ЛИТО? Не знаю. Но зачем-то он туда все-таки ходил". 

Нева. - 2012. - № 3. - С. 8, 9-10, 13-14.

Отзывы:
 В основе повести - воспоминания автора о его молодости, годах учебы в Ленинградском технологическом институте (действие начинается в 1956 году), занятиях в литературных объединениях в институте и при газете "Смена", и , конечно же, о людях, с которыми его свела судьба: талантливом однокурснике Федоре, драматурге А.М. Володине, поэтах  Г. Гоппе, Д. Минине и, более подробно,  об И. Бродском. Атмосфера того времени, судьбы неординарных людей привлекут внимание любителей мемуарной литературы.

«Сразу после школы я, гуманитарный мальчик, любивший больше всего на свете литературу и театр, под нажимом мамы выдержал нешуточные конкурсные испытания и поступил в Ленинградский технологический институт...»
Такая воспоминательная повесть без изысков о литературной юности. Автор встречался с Иосифом Бродским и с удовольствием про него рассказывает. Слабенько, конечно.

Игорь Иосифович Мощицкий родился в 1938 году. Окончил Ленинградский технологический институт. Член РАО, автор более двадцати пьес и не менее двухсот текстов песен к разным спектаклям. Спектакль, поставленный по пьесе "Прощай, Россия” — лауреат международного и российских театральных конкурсов. Живет в Санкт-Петербурге.

Геннадий Прашкевич.

Упячка-25// Знамя.- 2012 г.- № 3.

В мартовском номере журнала «Знамя» опубликована ироническая повесть Геннадия Прашкевича «Упячка-25», которая не оставит равнодушными любителей изобразительного искусства и интересующихся политикой. 

В иронической повести Геннадия Прашкевича "Упячка-25” ведется рассказ о том, как делается репутация значительного художника на основе картинки, образовавшейся на фанерке из коровьей лепешки. Героиня повести Галина Борисовна, подруга и впоследствии любовница коровьего соавтора, блистательно осваивает технику тогда еще не названного словом "паблик рилейшнз”. Действие происходит в Певеке на Чукотке и в Москве и охватывает сорок с лишним лет, с 1961 по 90-е годы минувшего века.

 Автор:
"Упячка - 25" – это том, что я люблю, за что боюсь, чего не хочу терять... Заканчивается она отчаянием художника, пишущего портрет Главного человека. С вечера на полотне написаны два башмака (корейская манера живописи), а утром их там уже четыре. Художник начинает заново: с вечера два башмака, а с утра их снова четыре. Разве это не отношение к власти?.. 

Отзывы:
Во-первых, читается. Повесть про меланхоличного приспособленца художника Пантелея и его невероятную подругу Галину Борисовну – пробивающую для художника путь в известность, руководящую его поступками. Попытка сквозь меланхоличное восприятие художника описать смену эпох, проявляющуюся в России как всегда сменой высших должностных лиц. Поверхностно, но писатель ставил перед собой очень частную задачу и её выполнил.

Оригинально написанная повесть. Искусство всегда субъективно и поэтому восторги по поводу любого произведения носят элемент моды и заштампованности мышления большинства.

Геннадий Мартович Прашкевич - русский писатель, поэт, переводчик. "С кем сравнить Геннадия Прашкевича? Не с кем. Я бы рискнул добавить: со времен Ивана Антоновича Ефремова - не с кем. Иногда кажется, что он знает все, - и может тоже все. Исторический роман в лучших традициях Тынянова или Чапыгина? Может. Доказано. Антиутопию самого современного колёра и стиля? Пожалуйста. Вполне этнографический этюд о странном житье-бытье северных людей - легко, на одном дыхании и хоть сейчас для Параджанова. Палеонтологические какие-нибудь очерки? Без проблем! Фантастический детектив? Ради бога! (И отнести его в "Полдень", и там его оторвут с руками и пустят с колес в ближайший же номер…) Многообразен, многознающ, многоталантлив, многоопытен - с кем можно сравнить его сегодня? Не с кем! И не надо сравнивать, пустое это занятие, - надо просто читать его и перечитывать".

Борис Стругацкий

Юрий Лопусов.

Русская рулетка: Повесть // Москва. - 2012. - № 4.

Как не перейти опасную грань, не допустить, чтобы острое, будоражущее влечение не превратилось в болезненную зависимость.

Пьянство – оно в крови у писателей. Так сказать, генетическое свойство русской нации. Тут всё ясно. Вторая матрёшка – нервное или интеллектуальное напряжение, которое требует выхода. Самый простой способ разрядки – хорошо выпить…

Третья матрёшка – сам характер творчества. Ещё великий знаток сферы подсознания Зигмунд Фрейд говорил, что написание стихов – это своеобразный вид помешательства… Водка раскрепощает мозг, выводит его в иные сферы, за пределы обычного восприятия, свойственного обычным людям… Наконец, последняя, самая маленькая матрёшка. Мы живём с вами в мире, который поделён на два идеологических лагеря – капитализм и социализм. Писатели находятся в самом центре этого противостояния. Их творчество зависимо. Это давит на писателя, а творчество не терпит рамок, закрепощения, диктата. Нельзя творить свободно, когда над головой висит дамоклов меч социального заказа. Отсюда – постоянная неудовлетворённость собой и как результат – пьянство.

Фрагмент повести:

«Твоя болезнь носит сезонный характер: элементарное весеннее обострение.Адрес кабинета реанимации тебе известен: улица Герцена, дом 53, Центральный дом литераторов.Дубовый зал.

Через полчаса мы сидели в Дубовом зале  писательского ресторана, овеянном легендами. Здесь витала душа князя Феликса Юсупова. Он был тонким ценителем вин, и некогда в подвалах этого дома помещалась великолепная винная коллекция, которой завидовал сам царь -  Николай Александрович Романов. Об этом часто говаривал знаток старины, известный русский писатель Владимир Солоухин, оставивший в Дубовом зале большую часть своих гонораров.

Здесь в разное время в мистической ауре шумных писательских застолий черпали вдохновение Сергей Есенин, Владимир Маяковский, Борис Пастернак, Михаил Булгаков. Уже позднее, в наше время, здесь замысливали побег на Запад Иосиф Бродский и Василий Аксенов, а кумиры  "золотой молодежи" 60-х годов - поэты Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Булат Окуджава появлялись в модном ресторане чуть ли не каждый вечер с юными пассиями».

Лопусов Юрий Александрович родился в Москве. Закончил с отличием Казанское суворовское военное училище. Самые романтические годы своей жизни отдал Советской армии.

Поступил на вечернее отделение факультета журналистики МГУ им. М.В.Ломоносова. Пять лет совмещал учёбу в университете с работой редактором многотиражной газеты «Фрезер». Не понаслышке знает, что означает это выражение: "борьба за выживание"  

Начиная с 1970 года и по сей день работает в Союзе писателей. Работа в Секретариате Союза писателей СССР дала ему возможность быть рядом и наслаждаться общением с такими мыслителями и философами, как Леонид Леонов, Михаил Шолохов, Константин Федин, Николай Тихонов, Александр Твардовский, Константин Симонов, Виктор Астафьев, Юрий Бондарев, Вадим Кожинов, Владимир Солоухин. Лопусов говорит про себя: "Низко кланяюсь своей судьбе, позволившей мне быть в самой гущей литературных событий конца ХХ - начала ХХI веков и воочию наблюдать высший взлёт и трагическое падение великой советской литературы".